О Мисине и текстах его песен

Полагаю, если бы Андрей писал стихи сам, то поэзия мало отличалась бы от того, что он брал у других авторов. Тем более, насколько я знаю, большинство текстов создавалось в соавторстве с Сергеем Патрушевым, так что и в них особенно чувствуется "лапа" Мисина.

В виду огромной смысловой и подсознательной нагрузки песен Мисина вполне понятен такой отказ от личного написания лирики. Слишком это большая ответственность, и её хочется с кем-то разделить, на кого-то сослаться, особенно если автор стихов - авторитетный поэт или даже великий художник. Мол, не я один такой смелый, за мной сила. Хотя Андрей Александрович потянул бы всё сам, ведь есть в нём такая потребность и своя мощь. Но особенность его характера не позволяет "прочувствовать" аудиторию, он не умеет направить свою энергию.

Вся силища предстаёт камерной игрой, таковы все альбомы после "Чужого". Там, в "Чужом", Мисин попал в свою цель, потому что ещё не знал её. Познав известность, он закрылся, и тот энергетический канал закрылся именно по этой причине. Мисин не хотел впускать в себя ничего, но шлюз таким образом не работает, такой мощной энергией можно только обмениваться, но никак не делиться. Автор защищался, но щит был слишком толст. Именно поэтому все последующие произведения, несмотря на их безусловную силу и филигранность, воспринимаются слушателем как будто из-за стеклянной стены. То магическое ощущение присутствия Мисина в комнате пропало. Пропал и лирический герой - Мисин - человек в саване и с распущенными волосами, остался лишь слегка одутловатый, но не потерявший благородства, музыкант Мисин, куда менее интересный как герой.

Ведь если берёшь на себя всё, ты уже не принадлежишь себе. Яркий пример тому - Игорь Тальков, который, кстати, о Мисине очень уважительно отзывался (что, впрочем, не удивительно). Мисин не стал рваться на большие арены, сводя с ума толпы поклонников. Вообще, совсем не сложно себе представить грандиозное такое шоу, где Андрей в своём белом саване, в тумане и синих вспышках молний исполняет второе пришествие... А красиво, черт побери, получилось бы!

Но для Мисина это было неестественно. Поиграв роль "чужого", он закричал - "Да отстаньте от меня, я хочу быть всего лишь русским композитором, и пусть Леонтьев пляшет в тумане и молниях. У него это лучше получается." Но Леонтьев в громе молний скорее похож на комического чёрта, чем на грозного ангела. Шоу умерло, не родившись, Мисин залез на чердак и заколотил крышку вниз.

И пошло-поехало. Элитные этнические конкурсы, религиозная дребедень с песнопениями на тиражных пароходах. Там Мисина мягко и тепло любили, и не какие-нибудь беснующиеся подростки, а трепетные интеллигентные дамы с поэтическими наклонностями и мудрые мужчины с замашками художников. Самому Мисину это все не особенно и нравилось, но это ему казалось благородней, чем вертеться по ящику и колесить по городам с вагонами аппаратуры.

Так он мутировал в "барда" - понятие, ставшее с некоторых пор ругательством, так же как и "шансон". Но этикетки не липнут к настоящему таланту, с Мисиным повозились-повозились, а потом плюнули и забыли. Мисин сказал в сердцах: "А как же я?!" и побежал к Пугачёвой спасать её репертуар. Дальше уже не интересно, да и Андрей Александрович здесь уже не тешил себя пустыми иллюзиями. Но мы отвлеклись от главной темы - текстов и смысловой нагрузки.

В песнях подобных теме "Черный день" прослеживается эта самая тенденция камерности. Несмотря на симфонический размах, слова всё-таки не поспевают за музыкой, и музыка в одиночестве возносится в поднебесье. А текст выпадает в виде осадка, больно стукая по головам. Текст хороший, спору нет. Но не более чем под акустику. С таким пафосом можно исполнять завершённые баллады, такие как "Кому ты нужен" и т.д.

Упростилась задача. Но я не об этом. Я не критическую статью пишу, а делюсь впечатлениями.

По силе воздействия на человеческий мозг песни Мисина уникальны. Без мистики и особых приёмов нагнетания атмосферы они заставляют содрогнуться всей душой. Такой талант крайне редок, практически нет авторов, способных воздействовать прямо на подсознание. И уж не Шевчук, Бутусов с Кормильцевым и уж точно не Никольский, не Гребенщиков и не Летов, никто из нашего русского рока на такое не способен, за исключением, пожалуй, братьев Самойловых. У "Агаты Кристи" на самом деле в главном большое сходство с Мисиным, несмотря на кажущуюся непохожесть. И он, и они в своём роде единственные, кто бьет так глубоко, в обход "нормального" восприятия. Сравнение приведено для того, чтобы лучше понять уникальность таланта, и чтобы показать, в чем именно эта уникальность состоит. Сложность и тонкость аранжировок, бесконечная требовательность к себе, а главное - "неумение" осознать свой талант и извлечь из этого выгоды, вот что является свойством таких людей.

Мисин воспринимается бессознательно, от него нельзя отмахнуться. Мудро заметил Виктор Рожков эту его "антипопулярность". Мисин сделал всё возможное, чтобы не стать популярным, и даже это не спасло его от известности. Все (лично проверял), кто хотя бы раз в жизни слышал его песни, помнят то впечатление, которое он на них произвёл. Мисин сидит очень глубоко внутри нас, настолько глубоко, что мы это не в состоянии осознать, мы только ощущаем тот резонанс, который возникает при взаимодействии внутреннего "мисина" с наружным Мисиным А.А.

В. Голинский, 18 января 2005 г.