Напоен музыкой Присвирья

Песни Андрея Мисина исполняют: Григорий Лепс, Ольга Кормухина, Инна Желанная, Валерий Леонтьев, Кристина Орбакайте, Лайма Вайкуле, Валерия, Алла Пугачева, норвежская вокалистка Мари Бойне и другие исполнители.

Его характерный, названный «мисинским», стиль-сочетание симфорока, фолк- и этнической музыки. После гастрольного тура по университетам Канады и США, где пел для англоязычной публики русские песни на русском языке, он получил звание почетного жителя г. Литл-Рок (штат Арканзас).

Его мелодии, при композиционной сложности, доступны для исполнения. У Андрея уникальный вокал. Кроме того, он прекрасный чтец. А ещё регулярно играет в футбольной команде «StarCo», которая 16 сентября 2008 года стала чемпионом мира по футболу среди артистов, победив в финале сборную Бразилии.

Он родился в Лодейном Поле, но очень часто в юности и в детстве бывал в деревне Плотично, которую вспоминает до сих пор. Интервью с музыкантом будет интересно подпорожцам.

– Андрей Александрович, как Вы впервые «заболели» музыкой?

– Первый детский интерес к музыке возник у меня в родном городе Лодейное Поле. Жили мы тогда на улице Титова. На главной площади, возле Дома культуры, находился громкоговоритель, у которого по воскресеньям собирался народ послушать концерт по заявкам. Из этого «колокола» однажды я и услышал композиции Тома Джонса. И навсегда запомнил.

Ещё мы с братом часто ходили в гости к семье Харитоновых; у них был проигрыватель. Мой старший брат дружил с Таней Харитоновой, а её старший брат привозил пластинки. И одну я даже случайно разбил - такое горе! Слушали Хампердинка «The Last Waltz», и того же Тома Джонса (Энгельберт Хампердинк (1936) и Том Джонс (1940) – популярные британские исполнители – В.С.)

Родители любили петь, а отец к тому же хорошо играл на аккордеоне. Вот и начал понемногу приучать к этому и меня... В семь лет я уже подбирал на слух мелодии и сочинял сам. Мой «роман» с музыкой начался в Актюбинске, куда мы переехали, а потом уже продолжился в Челябинске и Алма-Ате.

– На родине давно не были?

– Давненько. Хотя места красивые, заповедные: между Онежским и Ладожскими озёрами. Река Свирь, леса...

Это такие российские города и посёлки, где отдыхаешь душой. Где время течёт медленней, чем быстрая Свирь. Где не нужно суетиться и всё время куда-то бежать.

В Лодейном Поле живут родственники по материнской линии, а по отцовской – в деревне Плотично. Там есть возвышенность, которая так и называется – Мисина гора. Смотришь с неё на Свирь – вся флотилия Волго-Балта перед тобой проходит.

Никогда не забуду картину лесосплава. Гигантское количество леса! Буксир тянет и бухтит, бухтит и тянет…

- Не могли бы для Ваших земляков в Подпорожье поделиться воспоминаниями о родных местах?

- Вообще-то, вспоминать можно бесконечно, как говорится, родство по крови. Мой прадед Василий – свирский лоцман – похоронен в Плотично, как и другие родственники. Помнишь, как у Пушкина:

Два чувства дивно близки нам -

В них обретает сердце пищу -

Любовь к родному пепелищу,

Любовь к отеческим гробам.

Так вот, Василий Мисин ходил по Свири ещё до того, как построили шлюзы. А Свирь была очень коварная река со всеми своими порогами и поворотами до самого Вознесенья, где самый большой разлив. Дед Андрей Васильевич в Лодейном Поле закончил мореходку, и ходил на пароходе «Гарибальди» помощником капитана. Пароход был дореволюционной ещё постройки. Андрей Васильевич вырастил семерых сыновей и дочь.

Другой дед - Андрей Богданов – служил лесником в Лодейном Поле, где тогда было огромное лесничество. В Лодейном жили сёстры моей матери Евгении Андреевны и брат.

Знаешь, запоминаются, как правило, такие будничные события, которые рисуют характерные черты русского человека. Вот я помню семьи Феопёнтовых и Ерёминых. С Сашкой Феопёнтовым, местным заводилой, я познакомился довольно необычно. Он подошёл и говорит: «Можешь вот так сделать?» Прикладывает ладонь к носу, и кажется, что большой палец у него полностью туда ушёл! Вот такая шутка. А на самом деле у него не было этого пальца. Он с такой неподражаемой улыбкой рассказывал, как на спор одной рукой ухватился за столб, а другой – за барабан для троса у трактора. Трактор рванул, и Сашкину рукавичку затянуло вместе с пальцем.

Теперь о Пидьме. Это деревня на противоположном берегу. Деревянный причал на сваях… Мы часто с ребятами плавали туда. Там находились финские доты, где мы любили полазить. Церковь там стояла старинная каменная, и ещё была разрушенная деревянная. Однажды, будучи восьмиклассником, я приехал погостить в Плотично. И с ребятами отправился на лодке на танцы в Пидьму. Возвратились под утро. Хотели пристать прямо к берегу, чтоб высадить меня, но я, как знаток местности, решил прыгнуть с борта на причал. Но мостки уже были прогнившими и сырыми, поэтому «знаток» полетел в холодную осеннюю воду при полном параде!

В Пидьму, как и в Плотично, часто приезжали на сельхозработы студенты из Ленинграда. И тогда же, в восьмом классе, я впервые прилюдно спел под гитару. Пидьма – первая моя концертная площадка.

Так вот, там такие симпатичные лесные поляны были, где костры разводили, пели бардовские песни. Я пел тогда «Rising Sun Blues» - «Дом Восходящего Солнца» (народная американская баллада, ставшая особенно популярной после исполнения британской группой The Animals в 1964-м –В.С.). Все притихли, а потом кто-то из студентов сказал: «Ты хорошо поёшь, но голос детский». Это уже потом у меня стал «недетский» голос. Но всё зависит от музыки и от степени эмоционального восприятия.

И, наконец, Подпорожье. В городе живёт моя тётушка Нина Андреевна Дербуш. Бывал я и там. Уютный город, старинный. Рядом ГЭС, заповедник «Вепсский лес», судоверфь…

Вообще между Ладожским и Онежским озёрами вплоть до Петрозаводска разбросана вся моя родня…

- От композиции «Сельское кладбище» с Вашего первого диска «Чужой», выражаясь пафосно, словно веет речной прохладой Свири, запахом полевых цветов, густой травы.

- Да, это навеяно воспоминаниями о свирской природе. Хотелось таким образом запечатлеть в музыке свою малую родину. Сколько там событий эпохальных произошло, сколько людей полегло и в Гражданскую, и в Великую Отечественную... Стихотворение Бориса Слуцкого как раз и говорило обо всём этом.

– Баллада «Чужой», с которой Вы появились на постперестроечном телевидении, произвела эффект разорвавшейся бомбы. И не только по изысканности аранжировки. Её тема – это пришествие Христа?..

– Смысловая сила этого стихотворения о человеческом равнодушии и бездумном существовании захватила меня. И только уже написав музыку, я понял, что это, по сути, тема Первого пришествия Христа. Он спрашивает: «Как живете?». Предлагает обывателям свою помощь. А в ответ слышит: «Уходи! Ты – чужой». Люди остаются в своей рутине, ждут неизвестно чего...

– Мисин – известный композитор, но не публичный человек. Почему?

– Мне нравятся строки Пастернака:

– Цель творчества – самоотдача, А не шумиха, не успех...

Чем больше тусуешься на людях, тем меньше сможешь рассказать о вечном. Вечное же дается в тишине. Музыка – это тишина... В ней всё слышно. А хождение по вечеринкам не оставляет времени для творческого уединения. Важно уловить внутри себя жизненный ритм, который принадлежит только тебе. В этом случае приобретаешь важное познание. И позволяешь себе выступать там, где хочешь, где хорошо твоей душе, а не бегаешь по любому вызову.

Да и зачем серьёзным мужчинам тусовки? Если мужчина что-то значит в этой жизни, то он спокойно будет делать своё дело и дальше, без показухи и стремления вписаться в современный «гламурный рынок».

– Начиная с 1992 года, Вы всё реже выезжали на гастроли. Это усталость от кочевой жизни?

– В нашей стране музыкант выживает в основном за счёт концертов. Это в Англии можно позволить себе выпускать миллионными тиражами пластинки и жить на доходы с продаж.

Поэтому и музыка у наших исполнителей низкого качества, так как ловят момент и быстренько что-то выдают на-гора.

Когда я начал много ездить, то стал терять то, что свыше даётся. Постоянные гастроли – не моя тема, хотя это даёт неплохой заработок. Я оставил себе ту сцену в театре Маяковского, на которую выходил раз в неделю и пел шесть красивых песен. Может, это и есть счастье, когда выбираешь себе концерты в удовольствие, а не только для того, чтобы выжить.

– Ваш «славянско-русский» цикл – это печальные песни-размышления...

– По большому счёту, русские песни и должны быть печальными, минорными. Я уже как-то говорил, что мажор не свойственен русской душе. Да, хотелось бы вывести людей из состояния равнодушия и повторения ошибок прошлого. Человечество покоряет космос, изобрело искусственную почку и Интернет, и в то же время пользуется звериными способами выживания.

– А какую музыку предпочитает слушать композитор Мисин?

– Мне нравятся многие музыканты, но не чьё-то творчество в целом. Может понравиться современный исполнитель с грамотной песней, и в то же время один из органных церковных опусов Мессиана Оливье. Нравится у Гии Канчели концерт для альта под названием «Стикс». Я избирательно люблю. Важно состояние слушания и осмысления.

Мне вообще импонируют те, кто медленно думает. Например, недавний альбом Кейт Буш вышел после 12-летнего перерыва. С 1994 года она вела уединенную жизнь и шлифовала свой музыкальный материал.

– Мы живём в эпоху последствий постмодернизма и поставангарда. «Массовая культура» диктует моду в сфере литературы, музыки...

– Постмодернизм всего лишь один из приёмов самовыражения (это даже не явление, так как не оставит после себя светлый след), когда важно не событие, а разговор вокруг него. Гигантское количество разговоров о каком-то продукте, а продукт сам по себе не интересен. Я стараюсь, конечно, быть во времени сегодняшнем, чтобы знать, зачем это делается и кто является кукловодом.

Недавно был на выставке Кандинского. Пытался понять. Да, он известен. Но у меня что-то голова разболелась от всех его авангардистских штучек.

– Вы сами учились в жизни на каких-то положительных примерах?

– Естественно. Но здесь важно не подражать чему-то, не копировать – чтобы это не превратилось в абулию, некую патологию. Нужно думать, хотя это и сложно для кого-то, находить свой путь, опираясь на уроки истории.

После смерти Паганини считали, что подобного ему уже не будет. Но потом был Ойстрах, а теперь Гидон Кремер. Никто за нас не проживет нашу жизнь.

Нужно уметь радоваться, удивляться, приносить счастье окружающим. Уметь еще сорадоваться, разделять чью-то радость. Эго и есть выход из любого кризиса. Даже экономического.

– Банальный вопрос: какие ближайшие творческие планы?

– Недавно заглянул в черновики и понял, что настало время выпустить несколько альбомов и представить это на суд слушателей. Моё внутреннее состояние, во всяком случае, соответствует этому.

– Увлечение футболом является способом снимать стресс или комбинационная игра на поле сродни творческой работе?

– Творчество необходимо в любом деле. Грамотная комбинация, хорошая многоходовка на поле, завершившаяся взятием ворот, конечно, доставляет удовольствие. Вкус победы ни с чем не сравнишь. Плюс общение с друзьями и здоровый образ жизни. Жаль некоторых пьющих музыкантов. Они и одного тайма не могут отыграть.

А стресс ничем не снимаю – не довожу себя до такого состояния. Мне не нужно искать впечатлений и эмоций в социуме, гоняться, как многие, за адреналином. Я и без этого ощущаю себя мужчиной.

– Как праздновали юбилей?

– С любимой супругой и в кругу друзей. Всегда же есть те, кто готов поддержать в этом мероприятии (смеётся).

А юбилейный концерт состоится ближе к маю. Дело в том, что я готовлю новую шикарную «аккордеонную» программу. И на днях решил сделать звук более совершенным. Для этого нужно поменять некоторые инструменты и аппаратуру. Всё это в сегодняшних условиях требует серьезных затрат.

Владимир СЕРГЕЕВ

Газета "Свирские огни" (г. Подпорожье) 15-04-2009